Жизнь Андрея Корсакова — словно морская гладь перед штормом: спокойная, ровная, предсказуемая до последнего дня. Парень из приморского городка, где соль в воздухе, как судьба на губах, он рос с мечтой — однажды надеть офицерский мундир и уйти в море, где глубины манят не меньше, чем небо.

Задание казалось дерзким, но выполнимым: пробраться в тыл врага и захватить «языка» — немецкого офицера, который знал слишком много о новом танке, грозно названном «Пантерой». Эта стальная махина уже наводила ужас на советских солдат — быстрая, бронированная, смертоносная. В Кремле понимали: если узнать её слабые места, можно будет изменить соотношение сил на фронте.

Август 1945 года. Европа уже дышит послевоенной усталостью, а в Азии — всё только начинается. В штабе Красной Армии нарастает напряжение: впереди — масштабная операция по освобождению Маньчжурии. Но в сердце совещания — не только стрелки на карте. Главной темой становится пригород Харбина, где, по данным разведки, японцы ведут опаснейшие работы над химическим оружием.

Меткий, как прицел винтовки, и молчаливый, как тайга, из которой вышел — Николай Слепков стал для фронта не просто снайпером. Он был живым щитом, тенью в заснеженной балке, глазом, что видит смерть раньше, чем та успевает выстрелить. Его имя шептали с уважением даже бывалые солдаты, а командиры, не смотря на строгий устав, давали ему волю — ведь знали: Слепков сам себе приговор, сам себе приказ. Родом он был из сибирской глубинки, где морозы вымораживают слабость, а одиночество становится другом с раннего детства. Именно там он научился терпению, выдержке и бесшумной точности — качествам, что на фронте становились оружием не слабее винтовки Мосина.