Меткий, как прицел винтовки, и молчаливый, как тайга, из которой вышел — Николай Слепков стал для фронта не просто снайпером. Он был живым щитом, тенью в заснеженной балке, глазом, что видит смерть раньше, чем та успевает выстрелить. Его имя шептали с уважением даже бывалые солдаты, а командиры, не смотря на строгий устав, давали ему волю — ведь знали: Слепков сам себе приговор, сам себе приказ. Родом он был из сибирской глубинки, где морозы вымораживают слабость, а одиночество становится другом с раннего детства. Именно там он научился терпению, выдержке и бесшумной точности — качествам, что на фронте становились оружием не слабее винтовки Мосина.

Задание казалось дерзким, но выполнимым: пробраться в тыл врага и захватить «языка» — немецкого офицера, который знал слишком много о новом танке, грозно названном «Пантерой». Эта стальная махина уже наводила ужас на советских солдат — быстрая, бронированная, смертоносная. В Кремле понимали: если узнать её слабые места, можно будет изменить соотношение сил на фронте.

Обычный день, одна дорога, одна секунда — и жизнь Ольги с Дмитрием перестала быть прежней. Они не искали героизма, не стремились к славе, но судьба столкнула их с чужой трагедией лоб в лоб. Крики, дым, искорёженный металл — всё смешалось в адском водовороте. И среди этого кошмара двое обычных людей бросились на помощь, вырывая незнакомцев из хватки смерти. Нескольких удалось спасти. Но одного — нет. Молодой парень погиб на месте, оставив после себя только документы и детское фото в бумажнике.