История Нади, Васи, Саши и даже кота Черныша — это почти сказка, только вместо замков и драконов здесь — фамильный перстень, ссоры накануне свадьбы и запутавшиеся взрослые сердца, не менее хрупкие, чем стеклянные туфельки. Всё начинается с надежды: Надя и Вася, влюблённые, предвкушающие день, когда скажут друг другу "да", — и вдруг всё рушится. Причина ссоры может показаться несущественной посторонним, но между двумя людьми, готовыми начать новую жизнь, любая обида — как шторм в замкнутом пространстве. И вот, когда платье ещё висит в шкафу, кольца ждут в коробке, а гости гадают о дате — свадьбы уже нет.

Последние месяцы для Фимы складывались так, словно сама жизнь решила сделать ей подарок — долгожданный, заслуженный и абсолютно сияющий. Ресторан, в который она вложила годы своей веры, сил и бессонных ночей, наконец-то начал не просто приносить прибыль, а жить собственной жизнью, притягивая людей, словно магический маяк в мире усталых будней. Всё, к чему она прикасалась, расцветало. А дома её ждал Константин — любящий, нежный, с которым можно было молчать часами и всё равно чувствовать тепло.

Именно там, в роскошном особняке на окраине Рублёвки, куда Лидия попадает в роли обычной прачки, и начинается её настоящее перерождение. Домом владеет семья Ковалевых — известные столичные меценаты с безупречной репутацией и, как вскоре выясняется, множеством тщательно скрытых скелетов в шкафу. Сначала Лидия старается просто выжить: стирает, убирает, молчит и не задаёт лишних вопросов. Но в доме всё слишком странно: хозяйка ведёт себя холодно, почти отстранённо, а хозяин — влиятельный юрист с безупречными манерами — порой смотрит на неё с таким вниманием, будто знает гораздо больше, чем говорит.

Нина пережила три года ада, которые стали для неё не только физическим, но и душевным испытанием. Время за решеткой стало безжалостным зеркалом, в котором она вынуждена была видеть свои ошибки, свою несправедливость и ту ловушку, в которую её загнала судьба. Она не смогла доказать свою невиновность в преступлении, которое ей приписали, и теперь расплачивалась за чужие грехи.