Меткий, как прицел винтовки, и молчаливый, как тайга, из которой вышел — Николай Слепков стал для фронта не просто снайпером. Он был живым щитом, тенью в заснеженной балке, глазом, что видит смерть раньше, чем та успевает выстрелить. Его имя шептали с уважением даже бывалые солдаты, а командиры, не смотря на строгий устав, давали ему волю — ведь знали: Слепков сам себе приговор, сам себе приказ. Родом он был из сибирской глубинки, где морозы вымораживают слабость, а одиночество становится другом с раннего детства. Именно там он научился терпению, выдержке и бесшумной точности — качествам, что на фронте становились оружием не слабее винтовки Мосина.

На первый взгляд, жизнь олигархов, владеющих заводами, СМИ и целыми флотами пароходов, кажется нескончаемым праздником, в котором царит роскошь и лёгкость исполнения самых дерзких желаний. В их мире — шикарные особняки, блеск вечеринок и беззаботные улыбки. Но за этим блистательным фасадом скрываются совсем другие эмоции — тревоги, страхи и неотступное чувство опасности.

Несмотря на почтенный возраст, Николай Александрович Морозов не намеревался сидеть в тылу, когда началась Великая Отечественная война — его сердце горело желанием внести свой вклад в борьбу за Родину. Эта внутренняя решимость и патриотизм помогли ему добиться отправки на фронт, где он проявил себя не просто как учёный, а как настоящий герой, готовый пожертвовать всем ради общей победы. Однако с наступлением лета 1944 года командование решило, что его знания и опыт важнее в тылу: Морозов получил задание возглавить научно-исследовательский институт рядом с Ярославлем. Но спокойствие длилось недолго — вскоре его вызвали в Москву с миссией, от которой зависела судьба всей страны.

К зиме сорок пятого война уже катилась к своему финалу — медленно, с хрипами и кровью, но неумолимо. Последний акт мировой трагедии был уже на горизонте, и хотя надежда витала в воздухе, пули всё ещё рвали плоть, а смерть не спешила уходить со сцены.

Фронт Юго-Западный. Вторая зима войны. Земля, истерзанная снарядами, насквозь пропитана порохом, кровью и тревогой. Сюда, в самую гущу ожесточённого сопротивления, прибывает человек с фотоаппаратом, не винтовкой. Он не солдат, но он тоже идёт на передовую — за истиной. Его цель — Николай Слепков, человек-легенда, «Самогон» сибирского происхождения, снайпер, который превращает врагов в исчезающие тени. Более шестисот подтверждённых ликвидаций. Но за этой страшной арифметикой — молчание. Слепков не говорит. Он стреляет.