Вымышленная исламская республика Наристан — страна, где границы между духовной властью и военным контролем давно стерты пыльными ветрами пустыни и шёпотом минаретов. Здесь, в тени политических интриг и древних традиций, разворачивается история, в которой землетрясение — лишь катализатор, а не главная беда.

Таня Архипова, несмотря на свою профессию и высокие достижения в области психологии, ощущала, как тяжело дается ей жизнь в личном плане. Она была опытным психологом, обладала знаниями и навыками, которые позволяли ей помогать людям преодолевать самые сложные ситуации. Каждый день она встречала людей, готовых довериться ей, и благодаря своей проницательности и способности внимательно слушать, Таня становилась для многих настоящим спасением. Но несмотря на все эти успехи, внутренне она продолжала сталкиваться с собственными, неразрешимыми проблемами.

После тяжелой болезни косметолог Алина отправляется в санаторий, надеясь восстановить здоровье и силы вдали от шумного города. Однако отпуск начинается с обмана — обещанная скидка оказывается фикцией, и ей приходится платить вдвое больше. Смирившись с обстоятельствами, Алина неожиданно сталкивается с бывшим возлюбленным Дмитрием, который отдыхает здесь с беременной женой. 

«Весна Победы» — это не просто многосерийный фильм, вышедший на Первом канале, а документально-драматическое полотно, сотканное из боли, надежды и подвига. Он рассказывает о последнем месяце Великой Отечественной войны — о той самой весне 1945-го, когда каждый день мог стать последним, но именно в этих днях рождалась свобода, которую мы унаследовали.

Лето 1895-го. Нижний Новгород будто расправил плечи, сияя лентами и гирляндами, натянутыми от лавок до колоколен, и, затаив дыхание, готовился к событию, равного которому не видели с годами — Всероссийской ярмарке. Купцы тащили за собой обозы, словно караваны из мифов, чиновники начищали пуговицы до зеркального блеска, а простые горожане раскладывали надежды, как праздничные скатерти: на прибыль, на удачу, на перемены.

Аня и Полина сидели за одной партой с восьмого класса, и с тех пор между ними возникло что-то большее, чем просто школьная дружба. Это была связь, спаянная не только общей тетрадкой и конспектами, но и тихими вечерами после уроков, недосказанными мечтами и верой в то, что впереди обязательно случится что-то светлое. Они вместе поступили в музыкальное училище, выбрав сольное пение — потому что обе верили, что голос может не просто звучать, а говорить за тебя, когда слов не хватает.

Европа будто задержала дыхание — не потому что страшно, а потому что больно. Ветры войны улеглись, но над улицами всё ещё висит запах гари, осевшей в подвалах пыли, неровно залеченных шрамов. Слишком рано для тишины, слишком поздно для забвения.

Когда до конца войны оставался всего месяц с небольшим, никто — ни на передовой, ни в глубоком тылу — не знал, насколько близка долгожданная тишина. Фронт по-прежнему гремел, земля стонала от артобстрелов, а госпитали напоминали муравейники, где врачи и сестры, забыв про сон и еду, боролись за каждую жизнь. Никто не называл себя героем. Все просто делали своё. До изнеможения. До предела.

Сколько она себя помнила — столько влюблена. В Диму Захарова, того самого светловолосого мальчишку с веснушками, который однажды дал ей леденец и сказал, что она «почти не бесит». С тех пор Дарья Демьянова жила на тонкой грани между детской преданностью и взрослой, пронзительной любовью. Её чувство не было бурей — скорее, оно напоминало нескончаемую мелодию, фоном звучащую в её жизни. Но для него она оставалась лишь младшей сестрёнкой его возлюбленной. Смешной, заботливой, всегда рядом — но не той.

История Аллы Агаповой приобретает всё более запутанный и трагичный оттенок — словно сердце, которое сама Алла столько раз спасала на операционном столе, теперь разрывается под тяжестью личных испытаний. Потеря мужа, замешательство из-за его предательства, а затем — сокрушительная правда, связанная с сыном Виктора, единственного мужчины, способного снова зажечь в ней чувство живого, настоящего — всё это поставило её перед жестокой дилеммой: любовь или справедливость?