Дом Островских жил в тихом, почти сонном ожидании — жизнь будто замедлилась, подчиняясь биению сердца Анны, снова готовившейся стать матерью. Уже имея за плечами опыт материнства, она с присущим ей упрямым светом в глазах продолжала быть в центре всего: суетилась по дому, что-то организовывала, наотрез отказываясь от положения «берегите меня». Близкие старались оградить её от всего лишнего, но, как водится, Анна жила по своим внутренним законам.