Жизнь Любы и Кости рухнула не с грохотом, а тихо, как стекло, разлетевшееся в темноте. Потеря ребенка стала тем поворотом, где надежды замерли, а боль обрела форму океана — он затапливал каждую дыру в их совместном мире, оставляя пространство для манёвров только врагам. И здесь, в этой вакуумной тишине скорби, проявилась коварная сила её сестры Нины — женщины, чья жизнь всегда строилась на чужих слабостях.