В середине восьмидесятых, когда страна ещё держала натянутую улыбку, пряча трещины под слоем официоза, а карточные шулера катались по Союзу без лишних вопросов, детство девятилетнего Руслана текло совсем не по школьным канонам. Вместо лагерных песен у костра и утренних зарядок в «Артеке» — вагоны-рестораны с запахом жареного мяса и табака, перекрестки ночных переездов и шёпот колоды в натруженных пальцах взрослых.

Надежда Кошкина — женщина с твердой осанкой и глазами, в которых отражается несломленная боль. За плечами — годы борьбы, личной и чужой, потому что теперь она возглавляет «Кошкин Дом» — уникальный антикризисный центр для женщин, ставший последним оплотом надежды для тех, кто сбежал из ада домашнего насилия. Для тех, кто пришёл не просто за помощью — за шансом на новую жизнь.

С первых же дней становится ясно, что Горобец – не тот, кого легко сбить с толку. Несмотря на формальное подчинение местной прокуратуре, он быстро устанавливает собственные правила игры. Его методы не всегда укладываются в рамки бюрократических процедур, но зато дают результат. Он предпочитает работать рано утром, когда город ещё не проснулся, и беседовать с людьми не в кабинете, а на их территории – на кухнях, в гаражах, у крыльца сельских домов. Он видит, слышит и чувствует больше, чем говорят слова. Именно так он вскоре начинает подозревать, что исчезновения – не стихийная череда преступлений, а чётко организованная схема.

Генерал-майор Виктор Расторгуев, человек, который, кажется, уже давно забыл, что такое личная жизнь — ведь она осталась где-то в пепле прошлого, вместе с погибшей женой и дочерью, — снова на линии огня. Он не политик, не философ, не святой, а просто один из тех, кто вынужден держать этот город на своих плечах, пока под ними дрожит асфальт. Петербург, хмурый и упрямый, как сам Виктор, рассыпается на части — и Расторгуев снова в центре этой гниющей спирали.