Утро, которое должно было начаться, как сотни других — с криков будильника, спешки и дороги в школу — в одно мгновение стало началом кошмара. Машину, в которой ехала Лиза, внучка могущественного и влиятельного Михаила Рябова, остановили неизвестные. Водитель, не успевший понять, что происходит,

Зима сорок первого года. Ленинград, затянутый кольцом блокады, напоминает мёртвый город-призрак: холод пронизывает стены, хлеб превращается в роскошь, а надежда на спасение умирает вместе с каждым новым днём.

В середине восьмидесятых, когда страна ещё держала натянутую улыбку, пряча трещины под слоем официоза, а карточные шулера катались по Союзу без лишних вопросов, детство девятилетнего Руслана текло совсем не по школьным канонам. Вместо лагерных песен у костра и утренних зарядок в «Артеке» — вагоны-рестораны с запахом жареного мяса и табака, перекрестки ночных переездов и шёпот колоды в натруженных пальцах взрослых.

В маленьком захолустном городке, затерянном где-то в осеннем тумане 1941 года и почти бесшумно оккупированном фашистами, разыгрывается история, от которой сжимается горло. История про выбор — не грандиозный, с трибуной и знаменами, а тихий, незаметный, на грани повседневности и гибели.

Вымышленная исламская республика Наристан — страна, где границы между духовной властью и военным контролем давно стерты пыльными ветрами пустыни и шёпотом минаретов. Здесь, в тени политических интриг и древних традиций, разворачивается история, в которой землетрясение — лишь катализатор, а не главная беда.

Шурочка — молодая актриса из глуши, чья жизнь с каждым днём становится всё менее похожей на театральную пьесу и всё больше — на военную хронику. Когда-то она играла на сцене маленького театра, уводя зрителей от суровой реальности. Но теперь она — часть фронтовой труппы, где сцена — это поле, а зрители — солдаты, уставшие от боли, крови и потерь.