Кирилл Шальной всегда жил в тени своей собственной фамилии — короткой, резкой, будто вырезанной на камне детдома. Это имя давало ему чувство силы и уверенности, одновременно ограничивая и определяя каждый шаг, каждый выбор.

Когда жизнь вдруг выдергивает почву из-под ног — словно кто-то резко выключил свет и оставил тебя в пустой комнате, где даже стены будто делают вид, что не знают тебя, — человек начинает цепляться за любые шансы, даже те, что напоминают тонкий канат над пропастью. Примерно в таком подвешенном состоянии оказалась и Александра Кузнецова: вчера она была спокойной медсестрой с выстроенной рутиной, а сегодня — безработница с ипотекой, давящей на грудную клетку сильнее любого чувства тревоги.

Эльбрус — не просто золотистый ретривер с тёплым взглядом и шелковистой шерстью. Он — живой радар, ходячее чудо с лапами, носом и сердцем, способным чувствовать страх за километр. В суровых предгорьях Кавказа, где ветер рвёт на части голоса, а снег закрывает следы, именно он становится тем, кого невозможно обмануть.

Bиктopия Toкapcкaя, в компании Ульяны и следователя Пpoшкина, успела погрузиться в такое количество хитроумных и туманно запутанных дел, что тихий, почти сонный на первый взгляд Cутeйcк давно перестал казаться им безмятежной провинцией.

Город захлестнула волна убийств, исполненных с такой извращенной театральностью, что это больше походило на кровавый перформанс, чем на банальную уголовщину. Неизвестный, прозванный в прессе «Романтиком», оставлял за собой тщательно срежиссированные мизансцены: тела влюбленных пар, окруженные лепестками роз и застывшим пламенем свечей, словно он пытался запечатлеть в смерти саму суть трагической любви.

В мире, где ее имя было синонимом блестящего научного будущего, Евгения Селезнёва когда-то обитала в башне из слоновой кости столичного университета, будучи не просто преподавателем химии, а восходящим светилом, чья траектория, казалось, была расчерчена на десятилетия вперед. Ее жизнь была подобна изящной химической формуле — предсказуемой, логичной и ведущей к успеху.

Марина Ветрова прибывает в Изумрудный, казалось бы тихий и неспешный провинциальный городок, где жизнь течёт спокойно и размеренно. Но привычный ритм рушится сразу же: молодая следовательница получает дело, которое тянется корнями в прошлое — убийство, случившееся восемнадцать лет назад, и до сих пор скрытое за завесой молчания.

Наши многоэтажки — это, по сути, вертикальные деревни, где за каждой дверью живёт своя история, своя боль и своё одиночество. Мы годами делим один подъезд, одну крышу, но остаёмся друг для друга незнакомцами, проходя мимо с дежурной улыбкой и даже не догадываясь, что спасение, возможно, находится всего в одном лестничном пролёте от нас.

Костя никак не может смириться с тем, что его бывшая девушка — своенравная, всегда играющая на публику Кристина — удерживает у себя его собаку, словно последнюю нить, связывающую их прошлое. Но отдавать питомца она не торопится: вместо простого "прости" или "забирай", Кристина требует от него куда большего — прикрыть её собственный, не самый изящный проступок.

Со стороны брак Марины и архитектора Вадима выглядел как идеальный чертеж семейного счастья — выверенный, пропорциональный, достойный публикации в журнале о красивой жизни. Однако за этим безупречным фасадом скрывалась трещина, которая год за годом становилась все глубже: супруги не могли иметь детей.