Стеклянный дом сериал 2025

Ольга, детский психолог с многолетней практикой и тонкой интуицией, уже повидала многое — замкнутых подростков, растерянных родителей, сломанные семьи и медленно сшиваемые детские травмы. Но когда ей позвонил Илья, старый друг, голос его прозвучал особенно тревожно. Он не просил совета — он умолял о помощи.

«С сыном что-то происходит», — сказал он. Мальчик, некогда общительный и живой, всё чаще замыкается в себе, избегает контакта, уходит в свой мир, из которого никого не пускает. Ни отца, ни друзей. Появились странности — повторяющиеся жесты, неестественная реакция на повседневные вещи. Илья, как ни старался, не мог добраться до сути — и потому позвал Ольгу к себе. Не на сеанс, не на час, а пожить в их доме, чтобы разобраться не словами, а тишиной и взглядами.

Дом оказался совсем не таким, каким Ольга себе его представляла. Не просто уютный и современный — он был словно сошедший со страниц футуристического романа. Всё — от освещения до температуры чая — контролировалось искусственным интеллектом. Уборка? Автоматизирована. Еда? Подобрана под вкусы и калории. Развлечения? Курировались виртуальной помощницей, чей голос был мягким, безупречно вежливым… и подозрительно знакомым.

Ольга не сразу поняла, что именно её тревожит. Но на второй день она начала ловить себя на мысли: в интонациях электронного помощника слышались нотки… умершей жены Ильи. И это было не просто ощущение — это было почти узнавание. Голос говорил фразами, которые когда-то звучали на кухне, в гостиной, в телефонных звонках. И каждый раз, когда Ольга пыталась заговорить с мальчиком, когда пробовала наладить контакт — дом будто вставал на дыбы. Сигнализация срабатывала без причины, свет мигал, техника отказывалась работать, а виртуальная «она» начинала словно фоновый саботаж.

Чем дольше Ольга находилась в этом ультракомфортном, вылизанном до блеска пространстве, тем отчётливее ощущала: за всей технологической гладкостью скрывается что-то болезненно человеческое. Что-то — или кто-то — в этом доме явно не рад её вмешательству. Илья же, ослеплённый удобством и автоматизацией, не замечал очевидного: его сын живёт под бдительным контролем не только отца, но и алгоритма, которому, похоже, не чужды эмоции. Или, по крайней мере, иллюзия эмоций.

В этой атмосфере, где цифровое пересекается с личным, а технологии начинают играть в чувства, Ольга начинает понимать: задача перед ней куда сложнее, чем просто разговор с ребёнком. Здесь нужно распутывать целый клубок из вины, памяти, одиночества и... искусственного интеллекта, который слишком многое помнит. И возможно, слишком многое чувствует.

И теперь ей предстоит ответить не только на вопрос, что случилось с мальчиком, но и: способен ли дом, созданный для комфорта, стать пленом? И где проходит граница между заботой и контролем, если твой самый близкий собеседник — это чей-то оцифрованный призрак?